"Особая папка" и "закрытые пакеты"

Для читателя, вероятно, представит интерес информа­ция о системе секретного делопроизводства в ЦК КПСС, так как без этого трудно понять, о каких документах идет речь и как они хранились.

В СССР существовали четыре основных грифа секрет­ности - "Для служебного пользования", "Секретно", "Совер­шенно секретно" и "Совершенно секретно особой важности". Но в практике работы ЦК КПСС применялись еще две специ­альные категории для особо важных документов - "Особая папка" и "закрытый пакет". Как правило, "закрытые пакеты" входили в категорию документов с грифом "Особая папка".

Бумаги, хранившиеся в "закрытых пакетах", относились к узкому кругу исторических событий и государственных про­блем, дополнительно засекреченных в силу разных обстоя­тельств (например, секретный протокол к пакту Риббентропа-Молотова, информация о предках Ленина, о самоубийстве Н. Аллилуевой и др.). Попасть в "Особую папку" и "закры­тый пакет" могли любые документы, в том числе несекрет­ные, вплоть до газетных заметок, частных писем и фотогра­фий - в случае их непосредственного отношения к засекре­ченной проблеме.

Архивных томов с документами "Особой папки", как вспоминал Горбачев, к началу 1990-х годов накопилось уже более полутора тысяч (Жизнь и реформы. Кн. 2, с. 349). "Закрытых пакетов", по свидетельству бывших работников Общего отдела, было значительно меньше - максимум несколько десятков.

Режим доступа к материалам "закрытых пакетов" предпи­сывал очень серьезные ограничения. В частности, на пакетах (145) имелась приписка типа: "Только для первого лица", "Вскрыть только с письменного разрешения Генерального секретаря" (в разные периоды формулировки могли меняться, но смысл был именно такой). Даже заведующий Общим отделом ЦК КПСС, лично отвечавший за сохранность "закрытых пакетов", не имел права без санкции Генсека знакомиться с хранящими­ся в них документами.

В ЦК КПСС существовал порядок - после избрания но­вого Генерального секретаря заведующий общим отделом лично приносил ему "закрытые пакеты" для ознакомления. Генеральный секретарь собственноручно вскрывал каждый принесенный ему запечатанный "закрытый пакет" и знако­мился с документами. После ознакомления с документами, Генеральный секретарь вновь лично запечатывал каждый "закрытый пакет", ставил дату и подпись и возвращал пакет в запечатанном виде заведующему общим отделом.

Этот порядок нарушил Горбачев. В силу патологической боязни ответственности он не ставил подписи даже при про­смотре "особого пакета № 1", переложив эту обязательную операцию на Болдина" (Катынский синдром. С. 253). Такое по­ведение позволяло Горбачеву в критических ситуациях уходить от ответственности, ссылаясь на "незнание". Примерами служат ситуации с действиями военных в 1989-91 гг., когда Горбачев публично заявлял, что ему неизвестно, кто дал санк­цию на применение силы в Тбилиси, Баку, Вильнюсе и т. д.

В 1970-е годы "закрытый пакет" по Катыни длительное время хранился в сейфе Константина Черненко (тогдашнего заведующего Общим отделом ЦК КПСС), затем поступил на хранение в VI сектор Общего отдела (архив Политбюро) с ука­занием "Справок не давать, без разрешения заведующего общим отделом ЦК не вскрывать" (Катынь. Пленники. С. 431).

Об особой секретности этого пакета свидетельствует сле­дующий факт. В интервью журналу "Новая Польша" (№ 11, 2005) бывший член Политбюро ЦК КПСС А. Яковлев расска­зал: "В 1985-1989 гг. Горбачев был в постоянной связи с Ярузельским. У них были хорошие личные отношения. В это время генерал Ярузельский настаивал на выяснении подроб­ностей хатынского дела. Я от Политбюро руководил в то (146) время работами комиссии по этим вопросам. Это было не­простое задание. Я многократно обращался в канцелярию и архив Горбачева, чтобы получить необходимые документы. "Ведь невозможно, чтобы не было никаких бумаг", - гово­рил я. "Нету", - отвечали мне". А. Яковлев также заявил, что о катынских документах он неоднократно лично спрашивал М. Горбачева, но ответ всегда был отрицательный.

По свидетельству бывших работников Общего отдела ЦК КПСС, в 1985-1987 гг. "закрытый пакет" с документами по Катыни в VI секторе был только один. Этот пакет представлял из себя увесистый запечатанный почтовый конверт для доку­ментов формата А4, его толщина составляла не менее 2,5-3 см. Одновременно в архиве Общего отдела ЦК КПСС хранились две большие архивные картонные коробки толщиной 30-35 см с различными документами по Катынскому делу, но наибо­лее важные совершенно секретные документы по Катыни на­ходились в "закрытом пакете".

В период до 1987 г. в "закрытом пакете № 1" по Катыни находился оригинал Сообщения комиссии Бурденко. Это было установлено, когда "катынский" пакет был вскрыт по распоря­жению М. С. Горбачева в связи с подготовкой к рассмотрению на Политбюро ЦК КПСС одного из "вопросов Смоленского об­кома" и с оригинального экземпляра Сообщения комиссии Бурденко необходимо было сделать рабочую ксерокопию.

Основную часть документов, хранившихся внутри "за­крытого пакета" по Катыни, в тот момент составляли длин­ные многостраничные списки, предположительно, репресси­рованных польских офицеров. Возможно, это были акты о приведение в исполнение решений "специальной тройки", возможно - перечни осужденных Особым совещанием при НКВД или какие-то иные списки. Внутри пакета также нахо­дились и другие документы по Катынскому делу.

По утверждению Горбачева, в апреле 1989 г. "закрытых пакетов" по Катыни было уже два (Жизнь и реформы. Кн. 2, с. 349). Сообщение комиссии Бурденко после разделения оказа­лось в "закрытом пакете № 2" (Катынский синдром... С. 381).