"Посторонние" поляки в Катыни

Существенный удар по немецкой и, соответственно, поль­ской версии катынского преступления наносит факт нали­чия в немецком эксгумационном списке 1943 г. так называе­мых "посторонних", то есть тех, кто не числился в списках Козельского лагеря. Польские эксперты всегда настаивали, что в Катыни (Козьих Горах) расстреливались только офице­ры и исключительно из Козельского лагеря.

Но в катынских могилах были также обнаружены трупы поляков, содержавшихся в Старобельском и Осташковском ла­герях. Эти поляки могли попасть из Харькова и Калинина в Смоленскую область только в одном случае - если их в 1940 г. перевезли в лагеря особого назначения под Смоленск. И расстрелять их могли только немцы!

К примеру, польская сторона упорно замалчивает тот факт, что эксгумированные в мае 1943 г. в Козьих Горах Шкута Станислав (№ 2398 в немецком эксгумационном списке - (69) "Szkuta, Stanisiaw, Ltn. Impfschein, Mitgliedskarte d. Res.-Offiz.", опознан по справке о прививке и членскому билету офицера-резервиста) и Ярош Хенрик (в немецком эксгумационном спи­ске № 3196. Jaros, Henryk. Res.-Offz. - Ausweis (unleserlich), опознан по удостоверению офицера запаса) никогда не содержались в Козельском лагере и не направлялись весной 1940 г. "в распо­ряжение начальника УНКВД по Смоленской области".

В Козельском лагере не содержалось ни одного человека с похожими именами и фамилиями, поэтому с почти 100% вероятностью эти польские офицеры идентифицируются как содержавшиеся в Старобельском лагере для военноплен­ных подпоручик Шкута Станислав Францишкович (Szkuta Stanisiaw s. Franciszka), 1913 г.р. и капитан запаса Ярош Хенрик Стефанович (Jarosz Henryk s. Stefana), 1892 г.р.

Установлено, что и Шкута и Ярош весной 1940 г. этапи­ровались не в Смоленск, а в Харьков. Там они оба, по офици­альной версии, якобы были сразу же расстреляны и захоро­нены на спецкладбище в Пятихатках, на котором в настоящее время установлены мемориальные таблички с их именами. Немецко-польская версия не способна объяснить, каким об­разом Шкута и Ярош оказались в Козьих Горах.

28 мая 2005 г. в варшавском Королевском замке состоя­лась 15 сессия традиционной ежегодной Катынской конферен­ции. На ней с докладом о присутствии "посторонних" поля­ков в катынских могилах выступил член международного об­щества "Мемориал" Алексей Памятных.

"Посторонних" в немецком эксгумационном списке, со­гласно данным российского военного историка Юрия Зори, числилось 543, согласно данным польского военного истори­ка Марека Тарчинского - 230 человек. А. Памятных утвер­ждает, что ему удалось доказать, что эти расхождения в списках являются мнимыми. По его мнению, они были вызва­ны неверным написанием польских фамилий по-немецки и по-русски.

Но рассуждения А. Памятных не совсем корректны. Так, он утверждает, что фамилия "Шкута" (Szkuta) - это искажен­ная фамилия "Секула" (Sekula) офицера из Козельского ла- (70) геря. но он не учел того обстоятельства, что в немецком эксгумационном списке первым документом, по которому про­водилось опознание Станислава Шкуты, указана справка о прививке - "Impfschein" (см. выше). Польское удостовере­ние личности офицера запаса - "Mitgliedskarte d. Res.-Offiz. ", указано лишь вторым.

Даже если предположить, что польское удостоверение Шкуты было заполнено штабным писарем неразборчивым почерком и из-за длительного нахождения в сырой могиле читалось с трудом, то его фамилию должны были уточнить по тексту справки о прививке, составленной советским ла­герным врачом по-русски. Можно спутать фамилии "Szkuta" и "Sekula", написанные по-польски небрежным почерком, но написанные по-русски фамилии "Шкута" и Секула" спутать просто невозможно!

Надо иметь в виду, что в составлении эксгумационного списка, наряду с немецкими экспертами, участвовали специа­листы из польской Технической комиссии. При таких усло­виях сложно согласиться с тем, что каждая двенадцатая-пятнадцатая фамилия в этих списках была полностью искажена. Так что вывод А. Памятных о том, что в Катыни "захороне­ны только узники Козельского лагеря", сомнителен (Новая Польша. № 7-8, 2005).

25 апреля 1944 г. издаваемая в Лондоне голландская га­зета "Войс оф Недерланд" писала, что, по сообщениям под­польной голландской газеты, в Голландию прибыла на отдых группа германских служащих полевой жандармерии. Немцы рассказывали, что в Катыни было расстреляно много одетых в польское военное обмундирование евреев из Польши, ко­торых до этого заставляли рыть могилы для польских воен­нопленных (ГАРФ, ф. 4459, оп. 27, ч. 1, д. 3340, л. 56).

Смоленский историк Л. В. Котов, находившийся в Смоленске весь период немецкой оккупации и собравший со­лидный документальный архив по Катынскому делу, в статье "Трагедия в Козьих Горах" утверждал, что "гитлеровцы дос­тавили в Смоленск около двух тысяч евреев из Варшавского гетто весной 1942 года... евреи были одеты в польскую во- (71) енную форму. Их использовали на строительстве военно-инженерных сооружений, а потом? Потом расстреляли... Может быть, в Козьих Горах?" (Политическая информация. № 5, 1990 г. С. 57).

Путем сранительного комплексного анализа эксгумационного списка установлено, что не менее 20% всех эксгуми­рованных в Катыни составляли люди, одетые не в военную униформу (в гражданской одежде с отдельными элемента­ми военной формы: металлические пуговицы, сапоги, офи­церское белье и т. д.). У многих из них были обнаружены до­кументы офицеров. В то же время известно, что офицеры в гражданской одежде составляли незначительную часть в эта­пах, отправленных из Козельского лагеря в апреле-мае 1940 г. В отчете д-ра Г. Бутца в пункте 3 "Итогов расследования" осо­бо подчеркивалось, что "все трупы были одеты в хорошо пригнанные польские мундиры, по которым в большинст­ве случаев можно было распознать звание".

Вместе с тем известно, что 221 эксгумированных трупа в Козьих горах принадлежали абсолютно гражданским лицам. Причем, пишет Ф. Гаек: "Трупы гражданских были обнару­жены не только в одной могиле и даже не на одном месте той же могилы, но были рассеяны среди казненных офице­ров в разных могилах и слоях. Из этого следует, что гра­жданские не были казнены все одновременно, но к каждой группе офицеров была присоединена меньшая группа граж­данских" (Гаек. Катынские доказательства. С. 14). До сих пор нет ясности, что это были за люди.

Помимо этого установлено, что из 4143 эксгумированных немцами трупов 688 трупов были в солдатской униформе и не имели при себе никаких документов. Что это за военно­служащие также неизвестно.

Л. Ежевский, говоря о работе специальной комиссии Н. Н. Бурденко в январе 1944 г., акцентировал одну деталь: "Журналисты и дипломаты, которые побывали в Катыни в январе 1944 года, в один голос утверждали, что остан­ки поляков были не в офицерской форме, а в солдатской" (Ежевский. Глава "Преступление и политика"). (72)

Однако Л. Ежевский ошибался. Трупы, которые эксгумиро­вала комиссия Бурденко, были как в солдатской, так и в офи­церской форме. Это хорошо видно в документальном фильме о советской эксгумации в Катыни в 1944 г. Л. Ежевский, сам не подозревая, акцентировал очень важный факт, что в Катыни захоронены не только офицеры из Козельского лагеря.

Возникает закономерный вопрос: что за польские сол­даты и лица в гражданской одежде оказались в катынских могилах, если в Козельском лагере содержались только офи­церы, абсолютное большинство которых было одето в офи­церскую форму?