Куда идет мир? Можно исходить из того, что он меняется без цели, просто под воздействием объективных, законов развития. В таком случае, например, развитие западных, так называемых демократических стран происходит вполне стихийно: сменяющие друг друга раз в 4—5 лет правительства не имеют возможности планировать свою деятельность даже на 15—20 лет. Они вынуждены вести все время популярную политику, чтобы нравиться избирателям. Долгосрочные программы сначала требуют затрат, а отдача наступает гораздо позднее — кто же захочет брать на себя труды и затраты, "чтобы плодами воспользовался будущий соперник? Тем более, что проведение каких-либо масштабных работ потребует жертв, хотя бы материальных, а оппозиционная пресса постарается опорочить любое начинание. Кстати, интеллектуальный уровень специалистов не всегда соответствует сложности возникших задач, а большинство населения часто настроено против материальных затрат на общественные цели. Поэтому тирану, как ни странно, проще начать и провести, скажем, программу восстановления лесов, требующую на протяжении десятков лет только затрат, с наступлением отдачи только после смены поколений. Созданные после войны лесополосы спасают и сельское хозяйство Украины, и Юга России; к сожалению, из-за дефицита топлива, их будущее под вопросом. Аналогичные по масштабам работы сейчас представить невозможно.
А как обстоят дела в других демократических странах? Ситуация опять-таки парадоксальная. В западных странах демократия долгосрочным программам не мешает; в некоторых других, лишь недавно вставших на этот путь общественного устройства, ничего не получается. То ли к демократии нужно привыкнуть, то ли она не всем подходит — сложно сказать.
Но такому поверхностному взгляду противостоят многочисленные'факты. Нет, многое в политике стран Запада свидетельствует о наличии целеп слагающей деятельности и направленном поведении, обеспечивающем преемственность политики, невзирая на настроения избирателей. Существуют, например, многолетние программы вооружений, есть и признаки, указывающие на наличие долгосрочных внешнеполитических планов. В период оживления контактов в конце 1980-х наших переговорщиков поражало, что американские генералы смеялись, когда их спрашивали, не изменит ли новая Администрация чего-либо в военных программах, принятых при старой. В английской политике подобная преемственность обеспечивается явно, через институт несменяемых при перевыборах беспартийных заместителей министров, в других странах, несомненно, тоже что-либо подобное существует.
Таким образом, будет правильным считать, что в развитых западных странах работает немало специалистов, умеющих прогнозировать и планировать. При этом сам общественный строй обладает существенной инерцией, и любое правительство — явное, "теневое” или закулисное — не может по своему усмотрению менять темпы и направление общественного развития. По крайней мере, быстро не может.
Второе, что следует принимать во внимание — то, что ни один достаточно успешный субъект, действующий в современном мире, никогда явно не декларирует свои методы и уж тем более цели и приоритеты. Потому что современный мир — конкурентный, как и все прочие. Как отмечал еще Петр I в книге "Юности честное зерцало” — благородному юноше не следует объявлять, к чему он стремится, иначе другой юноша, прослышав о том, захочет добиться того же. Иначе говоря, никто, будучи в здравом уме, не станет рассказывать о своих грибных местах, а успешный бизнесмен не объясняет, как именно добился успеха. Так обстоят дела у нас (поэтому столь комичными выглядят интервью наших богачей, когда их спрашивают об источниках благосостояния), во всем остальном мире — тем более.
Но совершенно аналогичные процессы происходят и в межгосударственных отношениях.
Говоря попросту, богатые нации не заинтересованы раскрывать секреты своего пути к процветанию, скорее наоборот. И нациям бедным не стоит принимать на веру советы и теории, исходящие из процветающего Запада. Им (бедным нациям) придется делать выводы самостоятельно, если они не хотят всегда плестись в хвосте мирового успеха.
Диву даюсь — когда в своей книге "Почему Россия не Америка” я позволил себе посчитать аргентинский эксперимент неудавшимся — сколько же у нас нашлось защитников политики МВФ! На полном серьезе мне говорили, что Аргентина начинает выкарабкиваться. Несмотря на то, что можно ведь было ознакомиться с реальной ситуацией — и по зарубежным источникам, и по исчерпывающим публикациям, например К.А. Хачатурова (не того^ кто пишет об уровнях энергопотребления, ом — В.Р. Хачатуро.в) или С.Ю. Глазьева — в "Независимой”. Сейчас, после событий 2002 года, слава Богу, защитники западных советов приумолкли.
Проблема, впрочем, осталась. Аргентинская элита ничуть не лучше нашей. И ей Так неохота думать своей головой! Так хочется, чтобы кто-нибудь объяснил, как стать миллионером! Да, он научит... как в больницу попасть...
Короче говоря —-будем считать, что Запад имеет план — но о нем не говорит. Так давайте попробуем представить, что за Проблема его беспокоит и как он будет ее решать.